Мой личный взгляд на роды

С тех пор, как я стала доулой, вопреки недавним обвинениям в пропаганде ;-), я перестала открыто заявлять о своей личной позиции как женщина, рожающая ребёнка. Чтобы никого ни обидеть, ни задеть, ни уязвить, не оказаться неправильно понятой, таки чтоб не назвалось это пропагандой и тп.

А вот сегодня что-то щелкнуло во мне: это ж как дискриминация. Какого такого я не могу говорить о том, что очень люблю, считаю лучшим, ценным и самым прекрасным из всех видов родов и беременности?

Это как стесняться говорить о своих естественных здоровых родах, чтоб не ранить ту, что родила путём кесарева сечения. Или не делиться как получается так, что я высокофертильна, раз есть люди, которые годами не могут забеременеть.

Я считаю, что как раз о здоровом и стоит говорить.

А мой подход – к моим – родам, это моя высокая ценность.

И прежде чем я продолжу писать, я хочу быть предельно ясно понятой:
Я уважаю и принимаю любой вид родов. Потому что он – в активе – про безопасность женщины, которая как влюблённость, мы не можем влиять на то, что будет на неё влиять, но только изучить. А в пассиве – потому что мы вообще, мягко говоря, не управляем родами настолько, насколько хотелось бы нашему разуму.

Я доула и я- сама-себе-роженица – это очевидно и безусловно разные позиции, однако сколько можно понимать других, я тоже хочу говорить.

Говорить вслух и разделять это с теми, кому это близко.

Я говорю о соло-родах, о соло-беременности. Я говорю о родах вольных, диких и домашних.

Родах и беременности без медицинского ведения.

Я так живу.

И мне хочется поделиться своей позицией.

Я считаю, что каждый человек свободен, и имеет право на любое решение относительно своего тела.

Я уверена, что тело – это самое мудрое и гениальное, что есть на белом свете. Я верю ему также, как Богу, и для меня они по смыслу практически равны.

Я уверена, что для того, чтобы родить – не нужно ничего, вообще. Потому что иначе это было бы прикреплено или встроено в тело. Для родов достаточно роженицы. Все. Остальное – приятные няшечки или вредные вмешательства.

Я убеждена, что тело не ошибается, не даёт сбой, не предаёт, – оно четко действует оптимально условиям. Оно всегда делает только то, что мы хотим. И оно отражает всю нашу чувственную жизнь, не только и не сколько солнечную – сколько теневую, бессознательную

И поэтому я верю ему как себе – а это я и есть, только высшая, как богу.

Я убеждена, что подавляющее, в самом ярком смысле этого слова, количество осложнений в родах – это не “экология”, “21век”, не тот возраст, не та подготовка – будь то физическая или метафизическая лабуда, это – неумение быть в контакте с собой, в глубинном смысле, а значит, и со своим телом.

Во что это выливается, в какие формы – тут каждый получает своё:

Форма доверия веществам больше, чем мудрости природы,
Контролировать – вместо давать быть,
Идея, что есть человек снаружи или люди, которые знают обо мне и моих потребностях больше, чем я – это апофеоз потери этого самого контакта с собой в общем-то;
Попытка понимать себя через голову, а не сердце, годами живя в интеллектуализации как защите;
Чувства, к которым нет доступа, ведь я хорошая девочка, и тогда у меня металлически зажатое тело;

И наконец, самое тонкое, и в соло-родах случающееся – когда во мне есть дисконект между частями: есть я, душа с ценностями и желаниями, и есть моя травма, которая обжегшись, “хочет” противоположного, есть то, что про жизнь и любовь, а есть то, что из боли-страха.

Настолько для меня не отдельны моё тело, душа и дух, настолько мне очевидно – что тело – просто самый честный выражатель.

Всего: моих чувств, моего здоровья и любви, но также всех моих непрожитых травм, зажимов, моих и моего рода.

Однажды, в сильно измененном состоянии сознания под веществом, усиливающим эмпатию, я по – телу – сидящего напротив человека рассказала ему о его детстве, о том, как устроены его паттерны и как живут они в теле, как его родили и почему так, и даже о потере в роду, у его бабушки, – это все записано было в теле, и я просто видела это (как и мы все, но бессознательно) и вербализовать. Я не знала ни одного из фактов, о которых говорила, но все их этот человек подтвердил.

Я рожала второго сына с единственным страхом – кесарева. И спустя год, в разговоре с акушеркой о моих родах, мы выявили момент, где, оказывается, была развилка. Внутри же родов я проживала это так: вот полное раскрытие, вот сын, который залез ко мне в ванну, вот ругающийся на него муж, и я – которой от их перепалки физически – не так, больно, и образ – кесарева. И моё: отстань, пусть делает что хочет. И тело моё распустилось.

Я рожала третьего сына, идя в роды как на страшный суд, мне надо было быть перед Его лицом одной, и я очень боялась – умереть. Ну что же, родив здорового сына, я устроила своим телом себе кровотечение, обнаружив, что умереть собиралась сама, поскольку весь страшный суд – вины и самоуничтожения был внутри меня. Я посчитала, что как минимум баш на баш, и если через меня однажды ушёл человек, (якобы), то нынче я привела человека сюда. И я выбираю жить, и кровь остановилась.

Я буду рожать своего четвёртого ребенка. Я свято верю своему телу, и чувствую, что в этот раз есть вариант, что я затаила что-то от себя, я знаю, что у меня есть что-то саботирующее внутри, и пока не знаю, какая из моих частей будет более сильной. И покуда не знаю, я зову на свои роды акушерку, кажется, она сможет помочь в развилке.

Я знаю ситуацию, когда тело не пустило мальчика жить, потому что выполняло чёткую программу рода – мужчин нам не надо. И только когда женщина вышла из слияния с матерью, бабушкой – у которых также были потери сыновей- её тело выносило и дало жизнь сыну.

Поэтому мне глубоко странно и кажется просто мелочным и ненужным – все эти пляски с бубнами – в виде анализов, женских консультаций, наблюдений, специальной еды, чтобы что-то там, обследования и тд.

Это звучит как трикстерская насмешка, но плясками с бубнами обычно как раз называют такой вот подход про типа якобы молитвы-мантры-доверие, что все будет хорошо, а вон то – научно.

Но научным мне видится как раз-таки мой подход, с пониманием, насколько все наши чувства выражаемы телом – веществами, гормонами, импульсами мозга, блоками.

Наверное, мне не было бы так очевидно это, не проживи я шоковую травму в своей жизни, с птср, с паническими атаками, и прочей “мелочевочкой” в теле.

И да, конечно, моё доверие телу не оьозначает, что оно все сделает так, как я хочу на уровне сознания, то самое “благополучно”. Оно в том – что оно не исказит то, что у меня в душе. И у меня глубже – в духе.

И тут мы приходим к теме жизни и смерти, которые не зависят, сколько бы нам ни хотелось этого, от наличия помощи рядом, места, обстоятельств. Все ровно наоборот: наличие людей, место, обстоятельства зависят оттого, что угодно сегодня самой Жизни. И в этом моё абсолютное доверие Духу – вне меня, в контексте всего бытия, и внутри моего тела.

Закон компенсации, уравновешивания существует как на уровне организма, так и тела вселенной.

Мои роды – это моя вера.

И, я надеюсь, видно, как по этой вере вытекает право и правильность также родов дома с акушеркой, в роддоме, кесаревым и тп.

Это наш вид верований и контакта с собой и жизнью.

Но мои любимые роды – это соло. Встреча с ребенком, в которой я в полном контакте с собой.