Четыре разные мамы внутри меня

У всех моих детей четыре разные мамы.

Мама Роя – молодая. Поэтому очень живая, подвижная: умеющая и смеяться, и плакать, и ругаться, и жалеть. Меняющаяся в образах. На волне с ним. Он точно гордиться моей молодостью, но одновременно и задает вопросы из серии «а когда ты была маленькой, телевизора еще не было?», из чего я заключаю, что у него мама тинейджер Тортилла.

Я надежная для него. Практически, каменная стена. Может, поэтому – его желания самые смелые?

И поэтому – он может быть со мной уязвимым – до сих пор сворачивающийся клубком, утыкающийся носом в живот, при всей его грозной брутальности. То есть он с легкостью признается и делится чем-то не очень красящим его. Трудностями делится.

Я – оплот истины. Он верит мне абсолютно. Даже если « а вот у мамы А. – так-то и так-то», «а у этих в семье принято так-то», но аргументация моих решений для него абсолютна.

Мама Роя – хорошая Рою, ему точно нравится, и на другую бы он меня не променял 🙂

Мама Юры – не айс. Он говорит, что эта мама у него глупая, потому что не умеет его слышать, не понимает его логики (очень с хитровывернутыми границами), и вообще «у тебя ребенок плачет!» Мама Юры – сказочница, только ему я нарассказывала такое количество сказок про транспорт не хуже Цыферова, и историй из своего детства. Старающаяся, и виноватая. Потому Юра ее то пытается брать за вину как за грудки и манипулировать по полной, то натыкается на неслыханную альфа-маму, которая изо всех сил демонстрирует прокачиваемый навык – опоры и гаранта, когда тебе говорят – ты не опора и не гарант. Ласковая мама – пожалуй, даже слегка западающая на его бархатный голос, густые шелковые волосы и глаза цвета морской волны.

Амбивалентная мама: то теплая и включенная, то исчезнувшая и срывающаяся.

Мама Лукьяна – красивая. Огромная, взрослая, сильная и любящая красавица. Если сын Лучик, то мама его – Солнце. Радующаяся ему и радующая его. Верящая в него и вселяющая веру в себя. Мама – про секретики и детальки, мама, которой цветы и сердечки.

Мама Демы – уставшая. Разная. Иногда уходящая в подводное течение на несколько дней, а то вдруг выныривающая и играющая, внимательная, нежная. Но часто – устающая… Зато уверенная мама, хотя может, и равнодушная местами.

Все мои дети отражают четыре разных внутренних ребенка.

Рой – пробуждает океан_в_бутылке. Эта девочка с книжкой – на полянке, в траве, одна на балконе, ночью на кухне. Высокочувствительный ребенок, замечающий детали и связи, тонко различающий и любующийся. Ребенок – интеллектуал. Ребенок – философ.

Юра – взаимодействует с плачущим ребенком. На его сердце много ран, а сам он в плаще-невидимке, сотканном из нитей отвержения, обесценивания, и малодушных обвинений за все на свете. Все травмы детства – живут в этой маленькой, неуверенной в себе ссутулившейся фигурке.

Лукьян – имеет доступ к моему изначальному ребенку. К непосредственности, чистой радости малыша, когда пузыри – то вау, а у муравьишки – домик в ладошке, а если сделать из пальцев вот так – то получится сердечко, а в чай я буду класть столько ложем сахара, сколько мне лет. Все, что любит в жизни этот ребенок – за просто так, потому что счастье – жить на этом белом свете – вот о чем этот ребенок во мне.

Дема – загадка пока для меня и секрет. Не знаю, как так вышло, что за год я не нашла паралелли и отклика внутри – с какой детской частью общается он.

Мне очевидно, что моя проявленность мамой каждому из них – связана с тем, какой внутренний ребенок внутри вызван, и какая я мама прежде всего – себе.

Я себе – многомама. Во мне много разных детей, и наверное, потому их так много снаружи, что я умею – или чтобы я научилась координировать потребности всех сразу в их многоголосье и спорах. Мой внутренний ребенок многолик, и материнский подход ему необходим индивидуальный в каждом случае.

А иногда выходит и так: что один – просит дом на берегу океана, а другой – просто дачу и лес рядышком, ну а третий – квартиру в Москве, ну а чо? И я, пытаясь решить, так что же из – мой Дом по душе, прихожу к выводу, что вполне могу разрешить себе много домов одновременно, чтоб раскрываться полностью, прогреваясь до всех пальчиков и пяточек этих детей.