Проекции в Теневом материнстве

“Тень – это то, что заставляет нас ощутить дискомфорт от самих себя в момент встречи с собой” Дж. Холлис

Мы – картины, состоящие из множества паззлов. Мы цельные, но состоим из множества частей.

Наши дети – с одной стороны совершенно безусловны для нас по факту того, что “это – мой – ребенок”, и одновременно мы не можем испытывать к ним беспристрастную абсолютную равнодушную любовь. Ведь каждый ребенок, пусть даже он твой, – со своим отпечатком Бога в форме его тела и души, и соприкасаясь со мной, он отражает во мне резонирующие мои части – усиливая ресурсные и про любовь, и равно усиливая болезненные и из травмы. Их видеть в себе сложнее всего, поэтому проще видеть их же – в другом. А отношение это будет рождать разное: непринятие, равнодушие (онемение), раздражение и агрессию и массу оттенков еще не названных чувств.

Мой первый сын – Рой.

Ты та моя часть, что границы и защиту их. Про агрессора. Тогда давлю его в тебе особо сильно, когда в конец не могу принять в себе. Ты так ярко и остро реагируешь на нарушение твоих прав, твою собственность, личное пространство, а я так ярко и остро реагирую на эту твою реакцию, что спасибо тебе, мой сын, – в тебе живет моя теневая часть про неумение защищаться и страх быть плохой при отстаивании своего права.

Ты та моя часть, что про мою сверхчувствительность, а в связи с этим – особые потребности. Моя тень в том, что я не в ресурсе ощущаю это как большое неудобство и выпендреж, бегание вокруг тебя и твоей короны, из меня сыпятся мамины словечки об эгоизме и избранности, но именно сейчас, к 30ти годам, до меня мягко стала доходить мысль о деqствительности моей особенности, как сильно была она подавляема, как не считались с моими особенными желаниями и чувствительностью; и теперь ты, сын, ты об этой моей раненной непризнаваемой части.

Ты о деньгах, Рой. Твои подарки, твои желания всегда самые дорогие. Это удивительно, откуда у тебя такое чутье на качество и “элитность”, но это встречает меня с моей темой денег.

Мой второй сын – Юра.

оооо, это герой невероятного количества моих текстов о боли в отношениях с детьми. “О детях, что приходят брать”, “О яйце травмы в отношениях с ребенком”, “Об истериках и отвержении мамы”, “Об этом никто не предупреждал – что происходит с рождением второго ребенка” – и это только навскидку.

Юра – на тебя отброшена тень моего отвергнутого мамой ребенка. Моя маленькая малышка, испытывающая годами депривацию привязанности, близости, девочка, выросшая с глубокими корнями созависимых отношений, – я вижу ее черты в тебе, потому что именно с тобой наша связь была нарушена. Потому что плача, ты взываешь к маме абсолютно как я, и это было невыносимо. Потому что ты оказался мальчиком тогда, когда я звездец как безапелляционно мечтала о девочке, а я сама оказалась девочкой, когда очень ждали мальчика. Потому что ты такой же второй как и я в семье. Потому что я умела быть только в диаде я и ты, не допуская третьего, третий – лишний. И ты оказался им между мной-роем-тобой. Или-или, или рой или ты, а не роя быть не могло тогда в моем сознании. Господи, сыночек, ты протащил меня через самую глубину моей боли. Бог с ней агрессией, границами, деньгами и особенной чувствительностью. Только когда я понимала, что нестерпимо хочу ударить тебя, я понимала, что жестока к себе и глубоко отвернулась от кого-то маленького внутри себя, отчаянно нуждающегося сейчас в тепле и поддержке. Ты – мой маркер. Об умении быть мягкой к себе, об умении быть мамой себе.

Мой третий сын – Лукьян.

Тут бы и подумать, что ты столь солнечен, мой Лучик, что на тебя не отброшена моя тень. Но возможно с точки зрения параметра тени, это самая тень тени, потому что смотреть в эту боль невыносимо. Отвержение Рода. Жизнь без папы. Тоска по членам семьи, по большой семье. Смех, когда обижают – как признак очень жгучей боли, невозможности добиться от тебя признания сожаления. И одновременно очень легкая стыдливость, попадание в плохость. Ты – тень моих корней, родовых корней, родоначальников. Сын, пришедший в род загибающийся, сын – взявший фамилию этого рода, сын – пришедший “взамен” ушедшего из рода, в том же доме, в те же числа, образовавший по сути – новый Род.

Мой четвертый сын – Дема.

Про тебя мне писать труднее всего, все время.

Эта тень – об умении быть счастливой. О выборе быть счастливой и не стыдиться этого. О любви к дому. Об умении оставлять интимное – интимным. О праве быть любимым, даже когда ты трудный. И о смерти ты, Дема. О праве жить без или-или, а когда место есть и тебе, и мне. Разрешите ничего из этого абзаца раскрывать не буду.

В Теневом материнстве живут чувства, в которых нам трудно считать себя мамами или хорошими мамами, признай мы их. Это чувства соперничества и зависти, ревности, недоверия, скуки с ребенком, нежелании проводить с ним время, раздражении и желании ударить, отвергнуть, сделать больно. О непринятии, нежелании принимать, о холоде внутри, равнодушии, онемении там, где знаешь, что что-то должно быть явно иначе. И о более социально признаваемых теневых чувствах – страхах в материнстве и вине.

тень – будучи признанной, это огромный шмат энергии, ресурса, потому что когда мы достаем явление из тени, исследуем его, то начинаем владеть им, а не оно нами, и можем оборачивать его в силу, в помощника.

Все можно оборачивать в силу и любовь, мне кажется, это главная алхимия жизни. А в материнстве – это путь к Богу, не иначе. К свету внутри, к зрелости, цельности и любви.