Внутренний ребенок как мозоль на заднице

Про внутреннего нашего маленького ребенка. Первый раз, наверное, у Николая Козлова читала, еще подростком. Там картинки такие в книжках – солнечные малыши, и персонаж твой этот внутренний, стало быть, такой же чудесный. Ну, как и твои собственные детки, когда лучи золотят их кудри, когда в маленьких ладошках ягоды, когда пушистые ресницы и смешные попки.
Нет, конечно.
Нет.

Твой маленький внутренний ребенок – это вечно досаждающая тебе мозоль. Как крокодил на веревочке из анекдота. Только даже если ты протрезвеешь, нытье его никуда не девается. Он капризный, заносчивый, пугливый, завистливый, жадный. Он постоянно болеет и закатывает истерики. Вылезает из тебя в самые неудобные моменты, когда уж точно надо быть взрослым.

Вступает в перепалки с твоими собственными детьми, ведясь на все их закидоны, и реагируя, будто ты им и вправду ровесник. И нет сил превозмочь и поддержать, а не начать словесную перепалку.

Он тут как тут, когда тебе нужно выглядеть представительно, так, чтобы сразу видно: тебе можно доверить этот проект, с тобой можно сотрудничать. А он трясется в тебе коленками, сжимает живот, и тянет за ногу вон из этого места. Вон из профессионального развития в твоей жизни.

Он ужасно криклив и обидчив в твоих отношениях с партнером.

Он в принципе – совершенно ужасен.
Как такого взять на ручки? В какой на хер близости с ним быть?

Помню, как мой терапевт предложил по классике – отсадить эту девочку на противоположное кресло и взглянуть на нее. Так я чуть со стыда за нее не провалилась. Мелкая, сопливая, вот прям как дети, которые грязь по лицу вместе с козявками размазывают.
Не хочу, чтобы она – была мной.

Еще и ноет. И вечно голодная. И вечно хочет похвалы, внимания, чтоб оценили, заметили, признали, любиииили, блять.

Это не – купи розовое платьице своей внутренней принцессе. Не накорми мороженым своего шестилетнего мальчишку. Все хуже.

Это прими – вот также совершенно, как своих детей нужно принять, когда они козлят. И все -то ты про них понимаешь, и что недоспал, и что стресс, и что хреново ему сейчас о жизни, но когда он добивается внимания и статуса кво своими жуткими детскими методами – нассать на кровать, разбросать мелкое лего по всей комнате, лечь и орать дурниной в переходе метро прям на пол – вот тогда с принятием тяяяяжко.

И ты к себе, такому маленькому, относишься с той же досадой, как к младшему брату или сестренке, которого тебе какого-то черта выдали нянчить.
– Эй, ребята, вы не знаете, где мама этой девочки? Пусть она ее уже заберет, а? Я-то тут при чем. Не хочу ей заниматься.

Знакомо, когда вы дома одни, муж с детьми уехал ну на дачу, например. И ты – гуляй рванина, за целый день себя покормить не можешь нормально. Была бы котом – отсыпала бы себе сухого корма. И то – может было бы лень.

Ну, или проще. Когда дети весь день в школе и саду. Когда они прийдут – будет им ужин горой, первое-второе и компот, образно выражаясь. А себе даже чаю, порой, сделать – хм… лень.
Да только не лень это.

Тратить деньги на детей? – пожалуйста. На нужное и полезное? – не вопрос. Потратить деньги на себя? – не, у “нас нет на это денег”.

Я, кстати, думала про это в контексте стоимости вебретрита моего. Думала, что чтобы потратить деньги на подобный курс, это уже надо иметь навык – хоть какой-то близости с собой, вклада в себя.

И в этом смысле – это первый квест ретрита.
(Блин, и я это пишу не сколько как маркетолог, “работающий с сомнениями”. К сожалению)

И как моя терапевт сказала: “А мне жалко эту девочку”. – А я ее ненавижу!!
– А мне больно, что ты ее так отвергаешь. Тогда я буду с ней.

Дети эти замаскированы в совсем недетское. Мы ненавидим их в себе как самых лютых и мощных монстров. Боремся с ними, как с грехами, “недостатками”, слабостями своими. Противостоим им как нашим зависимостям, болезням, деструктивному поведению. Противопоставляем себя и вот это в себе, плохое, больное. Мешающее мне быть счастливым.

Вместо того, чтобы увидеть в слабостях – детские раны. В недостатках – действительно недостачу: недостаток любви.

Отгоревать, что этот ребенок теперь только мой. Давно уже не мамин и не папин: детство-то кончилось. Что я за него в ответе. Я у него есть как посредник и медиатор между всем этим взрослым миром и им.

Увидеть в монстре, в тени, в чудище, которое надо держать в вечной узде, чтоб никто не догадался какой ты на самом деле ленивый, жалкий, отвратительный… Что в этом монстре – самый грустный на свете малыш, которому не хватило утешения и поддержки.

Страх, стыд и вина – три бича его и хлыста детства. И ни одного пряника за пазухой.
Но у него – можешь быть ты.

И самое крутое. Самое!
Внимание.
У тебя может быть – он.

И в этой встрече – счастье.