Это море было о том, что Бог не там в глубине, когда плывешь к горизонту одна, а плещется на мелководье, с твоими детьми и их бытовыми явленностями: радостями “посмотри, как я” и горестями “мама, он первый начал”. Он на самом берегу – с другими людьми, здесь, тут, сейчас. Нет иного храма как твоё бытие, только в нем ты либо встречаешься с Ним, либо отворачиваешься от Него.
А дети – дети умеют твоё сердце голыми руками щупать, а ты смотришь, изворачивается оно, ловко ли ему, и насколько спокойно может оно быть отдано в их ладони. Моё – прежде – обливается кровавыми слезами моих детских ран.