Часть 1: “Или я, или ты” – история материнского рода моего

Присказка, сказка впереди:
👣
Из меня настойчиво рвутся истории, кажется, мне это сейчас необходимо.
Из меня рвется одновременно же и несколько проектов.
И я зачем-то сдерживаю и то, и другое.
Я пишу это сейчас, чтоб разрешить себе.
 
Я не могу писать сейчас долго, настроение приходит и уходит очень быстро. Зато я могу написать что-то, и оставить себе зарок – продолжить, тем, что история не рассказана.
 
ох, и да. Мне важно прописывать вот такие непричесанные, неуверенные в себе вступления. Пока что.
 
И еще я хочу писать по три-четыре поста в день, и я боюсь, вы не увидите их. Фейсбук сожрет. Поэтому имейте в виду, из меня рвется сейчас много постов. Если важно, подписывайтесь и ставьте меня в приоритет в показе (синяя звездочка рядом с именем).
👣
 
————-
“ИЛИ Я, ИЛИ ТЫ» – история материнского рода моего.
Часть 1.
 
Мою маму бабушка родила в 17 лет. Рано и по тем временам, и по этим.
В несколько месяцев уже мама была отдана не то на пятидневки, не то на шестидневки – это такие ясли-садики, в которых дети находятся все дни и ночи, и только на выходных они оказываются дома. Малышку в несколько месяцев от роду. По сути – это детдомовский ребенок такой, которого растило государство. Потому что дальше был обычный сад, и школа. Бабушка открыто говорила моей маме, что не любит ее, и не хотела никогда. И не сделала аборт тогда, потому что не получилось: то ли потому что растерялась и не нашла где и как, то ли они были запрещены. Как раз к слову, после – бабушка сделала абортов больше десятка и не родила больше ни одного ребенка. А когда беременели мы с сестрой и сообщали ей весть, что она в очередной раз станет прабабушкой, она всякий раз вопрошала: “Зачем тебе это?”, ровно тем же вопросом, что встречала и новое домашнее животное у нас. Вот зачем?
Когда же ее спрашивала взрослая я, почему она просто не оставила маму в роддоме (Дааа, представьте себе, для бабушки это все настолько факты, что она вполне могла это со мной открыто обсуждать) – она отвечала, что было стыдно тогда, вот это “что люди скажут”, ведь ходила брюхатая, а вернется что, без ребенка?
 
В поисках ответа о корнях материнской изуродованности моей бабушки, спрашивала я ее и о ее матери. Про нее известно совсем мало, и говорит о ней бабушка примерно как о чужой женщине какой-то, практически не испытывая чувств. (Корректнее сказать, чувства в этом месте задвинуты на этапе попытки их возникновения). Однажды маленькая моя бабушка, трех лет от роду, проснулась дома, где оказался только папа с запиской от мамы – о том, что она уехала в Грузию, со своим любовником. Навсегда.
Вот так, одним днем, женщина бросила своего ребенка ради иной какой-то судьбы. Что же было с матерью моей прабабушки, что такое для нее смогло быть возможным, соответственно неизвестно, поскольку моя бабушка ничего толком не знает о своей маме.
Очевидно только, что бросить своего ребенка ради мужчины может только внутренне невероятно голодный инфантильный ребенок, ищущий в эругом мужчине удовлетворения в ключевой привязанности – к маме…
 
Моя мама на фоне родовой женской истории даже старательно продвинулась: она и родила аж двух дочерей, и даже не сдала нас в пятидневку.
(Ооо, зато как сильно вменяла этим! Как сейчас помню: темно, рейтузики, дубленка, неохотно плетусь в садик годика в три-четыре, и видимо, ною. На что получаю мамины слова и угрозы, что если слушаться не буду, отдам тебя вот вообще на пятидневку! Вот тогда-то ты все поймешь и узнаешь! – так что запечатленное в детстве как норма – отдача детей в подобные заведения, НЕ-отдача воспринималась мамой реально как подвиг, превосхождение себя в материнстве, что-то суперское и про любовь, как не-норма. Удалось ли передать мысль? Вот эти ее “я тебя кормлю, одеваю и ты учишься в хорошей гимназии” – считалось не мизерным минимумом родительской заботы – а выполненным планом сверх нормы. Как говорил один мой знакомый “ее максимум был равен моему минимуму”).
В общем, мама не бросила нас и никуда не сдала. Но самый частый образ, предательски вылезающий то тут, то там из-под полы как черт из табакерки на моей личной психотерапии был именно про меня как детдомовского ребенка, депривированного и голодного до заботы, поддержки, элементарного контакта, тактильности, и чувства увиденности, нужности.
 
____________
 
О том, как развивалась эта вечная материнская мерзлота в моем материнстве –
Продолжение, конечно, следует.
 
Сейчас поищу фотографию молодой бабушки с маленькой мамой, если найду. Или сестра может не спит, пришлет?)

Нет комментариев

Вы должны авторизоваться, чтобы оставить комментарий.