Мать матери образует теневое материнство

Мать матери образует теневое материнство.

Раньше я всегда делала акцент на слово “тень”, разъясняя термин “теневое материнство”, вроде как считая, что по определению понятно, что такое материнство.

А сейчас я сама вижу, как важно поставить смысловой акцент и на слове “мать”.

Наше материнство – когда оно рождается? Где берет источник – тот Поток струящейся потом реки к нашим собственным детям? От чего зависит, что река эта к одному ребенку – веселая и шустрая, а к другому – будто прокладывающая себе дорогу через зыбучие пески и валуны?

Я вижу очевидным, что материнство начинается с нашей матери. (А ее с ее матери, конечно же, и тд). Именно оттого, насколько мы напитаны материнским потоком любви и заботы, зависит то, насколько легко или трудно будет нам отдавать это же своим детям.

Здесь работает принцип прямой передачи: если нам дали, то _это_ же мы отдаем другому, нам есть – что. Если нам дали что-то, но токсичное, то это же или преодолевая это – мы будем отдавать другому. Причем энергии на профильтрацию или вовсе удерживание себя от порыва передать то, что уже дали (травматичное, ядовитое) с раздобыванием “того-самого”, чистого, здорового, будет уходить неизмеримо больше, чем при простой передаче. Ведь труда души здесь нужно совершить невероятно много.

Там где не дали ничего, образуются черные дыры в душе, пустоты наподобие описанной в довольно известном в сети стиховтореннии Аглаи Датешидзе “Я уродилась с огромной дырой внутри”. Только не уродилась, так не бывает. И не образовала-СЬ. Дыру – образует. Родитель.

По сути вся наша материнская тень – это наша родная мать. Та, что мачеха из сказок и баба яга. Та, что в сознании ребёнка вытесняется до расщепления в другую фигуру (привет сказки); та, которую и уже взрослый человек все пытается и пытается объять разумом и смириться (“ведь я же – ее ребёнок! Как она могла?); та, что и сама являла собой свое собственное теневое материнство (а это привет бабушке).

Там, где в гневе мы кричим на ребёнка и внезапно ловим себя на фразах собственной матери, под которыми сами вжимали голову в плечи и обжигались надолго, до сих пор…

Там, где не можем принять заскоки своего взрослеющего ребёнка-подростка, а вспоминая, понимаем, что в этом возрасте у меня самой с мамой близости уже не было, я _не знаю_, что это такое – быть мамой – ребёнку этого возраста.

Там, где меня разъедает ревность и ужас от признания себе в этом, когда мой ребёнок получает от бабушки то, чего мне в детстве и близко не доставалось.

И наконец, там, где изо всех сил стараешься сделать иначе, ровно наоборот, компенсируешь, как можешь, и внезапно с холодом, наподобие того, что обдаёт душу в страшные и мистические моменты, осознаёшь – что на выходе ты получаешь тот же результат, что и твоя мать, по трикстерскому принципу – “те же яйца – вид сбоку”.

Возможно, только вина и страх в нашем материнстве отличают нас от нашей матери. Может быть. И они же – дают больше всего надежды и возможности касаться настоящей Матери, архетипичной, внутри каждого из нас.

Теневое материнство начинается в той точке, где вместо матери в нас – плачущий голодный ребёнок. А ребёнок не может быть матерью, отсюда и не солнечное материнство.

Потому что там, где ребёнок напитан, он взрослеет. Где достаточно солнца и влаги, растение вырастает, где нет – чахнет и тормозится в росте.

Там где ребёнок не напитан, он и не растёт психологически, там взрослость подменяется мощным внутренним контролером наподобие старшего брата или сестры – спасателя. Там, где ребёнок не напитан, он остаётся ребёнком, как бы ни взрослели мы телом и жизненными декорациями. А ребёнок не может быть родителем.

Поэтому, теневое материнство – это встреча с вытесненным в тайную комнату – собой. Маленьким и раненным. Голодным и отчаянным.

И тогда мы учимся близости с собой, проделывая титаническую двойную работу: мы стараемся из камертона архетипической матери выудить и приручить навык быть любящей и здоровой мамой – самому себе, чтобы дорастить себя – и стать мамой – своему ребёнку.

Мы черпаем силы не из биологической матери, а ищем ресурсы за ее головой, а может и за несколькими – в самом родовом потоке, у какой-нибудь самой дальней, но ещё тёплой прапрабабушки, рассказы о которой ты знаешь с детства. Даже если эта прапрабабушка – ты, а рассказы о ней – проживают своим детством твои собственные дети.

Мы ищем эти силы о высшего и абсолютного родителя – у Бога, у Жизни, и в опорах-камертонах – у психотерапевтов в кресле, и объятиях ласкового моря.

Если мы делаем так, все идёт хорошо.

Но если дыру мы пытаемся заткнуть компенсацией, то есть напитать дыру, не подставив дна, то это превращается в зависимость:
Мой внутренний ребёнок ищет маму – в папе, в муже и родителе моих собственных детей; в поглощенности чувством своей нужности на работе спасателем – есть же профессии или должности, где ты нарасхват; в творчестве – пытаясь питаться близостью с Богом; в алкоголизме, шопоголизме (привет, всем известная шарфянка!), каких-то ещё формах -измов, но даже ! – в самом себе – самопсихотерапии, которая может стать тоже бездонной ловушкой.

И пока ты весь поглощён желанием напитать своего внутреннего, совершая благое дело, твой внешний – не питаемый – голоден. И травма закольцовывается.

Надо поставить дно. Решение быть напитанным. Готовность ощутить лимит. Достаточность.

Иначе тень в материнстве образуется в виде ревности и соперничестве двух детей относительно одной матери: вашего внутреннего ребёнка и вашего внешнего ребёнка – за тепло вашей новой, с таким трудом приобретаемой выращиваемой тёплой и здоровой Мамы.

По сути есть две стратегии напитывания своего внутреннего ребёнка, и обе эти стратегии – ловушки, приводящие в тень материнства.

Первая – это когда ты решаешь напитать самого себя, своего внутреннего ребёнка, с тем, чтобы потом мочь питать внешнего. Но не можешь остановиться. Настолько увлекаешься в том, что наконец-то дорвался до близости, до тепла, до поддержки, что просишь эту маму отвести себя вот на эту штуку, а потом ещё на эту, научить тому и сему – сделать все то, чего не дали в детстве. И такой этот список от удерживания десятилетиями – длинный, что кажется и конца ему нет, и пока там увлечён таким благостным и нужным напитыванием (ведь я наконец-то вспомнил о себе, ощутил ценность, и Близость с собой, встал на сторону себя), что ребёнок снаружи, ваш, настоящий, родной – не умеющий ещё компенсироваться, так и остаётся голодным и ненапитанным.

И вторая стратегия: когда я решаю дать своему ребёнку все то, что не хватило мне самому. Я сверяюсь с тем голодным и плачущим внутри как камертоном моего материнства, забывая свериться с самим ребёнком: а нужно ли то же самое – ему? А нужно ли ему это в таком количестве и не является ли передозировка – не меньшим травмообразующим фактором?

И наконец – а есть ли у такого ребёнка – мать?

Потому что мать – это не только функция, не только архетип и действия – про заботу, тепло, принятие, поддержку, любовь и безопасность.

Мать – это ещё и тот, кто выполняет эту функцию, не только роль, но тот, _кто_ наделён этой ролью, сам человек, личность. И именно личностью – свершается воспитанием и ролевая модель – куда глубже исполняемой роли.

Есть ли этот человек у ребёнка, где мать полностью забыла о себе? Не видит себя. Может ли она на самом деле видеть своего ребёнка?

И есть ли мать у того ребёнка, что полностью увлекалась открытием человека в себе? Забыв, что у неё ещё есть и роль по жизни?

Мать матери образует материнство. Токсичная – токсичное, здоровая – здоровое, даже если это мать – выращена внутри тебя.

И все искусство современных матерей, вышедших из голодного советского детства, научиться быть матерью нескольким детям – внутреннему и внешним, оттачивая талант расставлять приоритеты между ними в каждый момент времени.

Все это – о Теневом материнстве, том, что между темами моего онлайн-курса : вина, злость, страх, непринятие, ревность, скука, равнодушие.

Этот текст – уровень глубины этого курса, фундаментальности подхода.

Потому что идя в каждое из перечисленных состояний – разбирая его на каждой встрече, мы неминуемо смотрим в истоки, в раны, и учимся обнаруживать маму – и своему внешнему ребёнку, и своему внутреннему. Находя баланс. Находя экологичные бережные способы проживать неминуемые состояния материнства, если ты живой.