Как говорить с детьми о трагичных событиях

Первое: говорить.

Если дети уже в том возрасте, чтобы говорить о таких событиях – то есть уровень их речи и сознания таков, что там есть и абстрактное мышление, в том числе – время, любовь, беда и тд, – тогда первый совет таков: говорить.

Сам факт проговаривания важен. Нам кажется, что если замять эту тему, избежать ее с ними, то мы вроде как и не вызываем в них лишних страхов, фобий, тревог. Так мы их не травмируем, думаем мы. Однако незнание вкупе со считанной из воздуха напряженностью, расстроенностью, выбитостью из колеи родителей – рождает куда больше тревоги, домыслов – а уж с богатой-то детской фантазией, с дорисовыванием из обрывков фраз мамы по телефону и телевизора в соседней комнате – дети могут придумать совсем неправдоподобные, но очень пугающие их вещи. При этом проговорить это может быть трудно, поскольку факт необсуждения с ними этой темы как будто не легализует и их право говорить об этом.

И даже больше – отсутствие разговора – может мешать их собственной вербализации, выведению в слова и осознание, что же с ними по этому поводу происходит.

Поэтому первое и самое важное – если ребёнок не совсем малыш, если вы знаете, что он уже видел или слышал что-то о трагедии – лучше с ним проговорить это.

Как говорить?

Вообще ответ простой: как с близкими людьми. Давая максимально простые, понятные словесные формулы. Не нагружая деталями, но и не искажая правду. “Большая беда случилась, малыш. Люди погибли. Поэтому все волнуются, плачут, грустят, переживают и пытаются узнать информацию”. А дальше следовать за вопросами, если их ребёнок задаёт. Из-за чего это случилось? Да так и отвечать, как есть: если терракт, то о том, как нездоровые, больные душой люди мстят и пытаются что-то доказать и запугать. Но мы-то знаем, что конфликты так не решаются, да? Что нельзя делать больно другому.

Ну или: потому что кто-то недосмотрел что-то, и из-за невнимания и халатности случился пожар. Лучше давать какие-то объяснения, чтобы не возникало чувство совсем неуправляемости, непредсказуемости, а значит – небезопасности мира.

Если дети уже более взрослые, можно говорить и об ответственности, и о политике, объясняя также по-простому, на пальцах, но давая ясность.

Опоры и вера.

Важно тонкое сочетание опоры и честного отношения к смерти.

С одной стороны, важно транслировать детям свою защиту, ответственность, осведомлённость: что мы – ты да я – сделаем все возможное, чтобы с нами беда не случилась. Мы можем научиться и вместе подумать, что стоит делать в критической ситуации, что будет оптимальными действиями для возможности выжить. Это возвращает и питает чувство базовой безопасности. Ощущения своих сил, что от меня что-то зависит. С одной стороны.

С другой стороны я бы остерегалась формировать в ребёнке отношение к смерти и к жизни как к чему-то, где если соблюсти все правила и быть хорошим мальчиком или девочкой, то с тобой никогда ничего плохого не случится. Случится. Всегда может случиться, потому что мы не властны над другими людьми, и над случаем – что по сути жизнь и смерть. Не властны над смертью. Нам и самим бывает трудно признаться в этом, но это правда, от которой не стоит защищаться. Приживание с фактом смертности даёт возможность быть максимально живым.

И тогда тут рождаются разговоры о вере. О том, что мама и папа, конечно, всесильны, но люди. О том, в Чьих руках на самом деле мы находимся.

Это может рождать страхи, а может опору – и это уже зависит и от нашей веры. Говорите так, как верите сами. Дети больше всего нуждаются в правде, и больше всего травмирует ложь.

Разговор о трагедии с ребёнком может дать возможность не на уровне слов и нотаций доносить детям такие понятия как любовь, нравственность, ответственность, честь. Рождает возможность размышлять о вере, жизни и смерти, опорах и смыслах. И такие разговоры, пока мы пытаемся объяснить это ребёнку, дают что-то и нам – про любовь и смыслы. Спрашивайте их тоже. Дети дают пронзительно чистые ответы.