За что?

Посмотрела интервью Анны Даниловой, главного редактора Правмира, а еще автора моих портретов, которые вам так нравятся, и мне, мне безумно нравятся! – Андрю Максимову. Это ее история о переживании потери мужа.

И вот среди прочего, пронзительно знакомого, родственного, перекликающегося с моим опытом в ее словах, звучит там и тема “за что?”.

Я только сегодня поняла, почему же меня так триггерила эта постановка вопроса у людей, переживающих травму. Это при моем тотальном принятии. Безусловной поддержке любых форм боли, самых глупых мыслей, самых аффективных порывов.

А вот что.

Аня сказала, что первые годы, пока шла работа горя, она чувствовала недоумение, такой вроде как вопрос Богу: как же так?
Мол, я считала, что если жить праведно, быть хорошим человеком, выполнять все от сих до сих, то это гарантирует мне неприкосновенность от беды. Как же Он – Отец – мог так поступить со своим дитя? За что такая жестокость?

А я вспомнила свою первую реакцию, которую изживала с большим трудом.
Если Анина логика в грубом переложении звучала как “за что, если я такая хорошая”, то моя…
“это насколько же я плохая, что со мной – так”.

Мне даже в голову не пришло вопрошать и возмущаться. Для меня Его решение было априорное, абсолютное, верное. Он – Абсолютный Родитель. Поэтому если так, значит заслужила.
И это ж какая я грешная, что вот такое.

Я вот думаю, что агрессивным путем пойдет горевание в стадии поиска виноватых или аутоагрессивным – напрямую зависит от базовой внутри хорошести или плохости. От ресурса любви внутри. от своей прогретости изнутри.

И триггерило меня – зеркальное отражение. Мой внутренний ребенок, заключенный в самофашизме, обжигался о любви к себе у других.

Впечатление дня: а что, так можно было?
Можно было – возмутиться? Ощутить несправедливость, жалость к себе?

Это пришло настолько много позже. Когда я и к себе 23х лет стала относиться по-матерински. Когда отошла на большое расстояние времени и возраста, отделившись от себя той. И только тогда – оглядываясь, я увидела, какое несчастье постигло тогда юную, хрупкую женщину.

Помог, кстати, тоже опыт сравнения. Какая-то женщина написала пост в. сообщество типа Хныков с радениями о своем ребенке. То-то у ее ребенки и се-то, так-то она о ней волнуется и сяк. Я читаю, читаю, сочувствую. А сколько ребенку-то лет? 23.
Ох, у меня кровью глаза заплыли и потемнело в них. Ребенок?
Я была в бешенстве, яде и зависти.
Пока не прорыдалась, признав, что такое отношение матери к своей дочери – нормальное. И в 23 – еще много юного-зеленого.
И тогда я смогла увидеть, что не только родная мама отвернулась от меня тогда. Но и я себя бросала.

Не полностью. Иначе бы я не писала сейчас этот текст.