О невозможности и возможности

Бывает, что тоска по близкому, родному человеку, с которым нет более возможности быть рядом, накатывает очередной волной. И в этой невозможности – томишься, мучишься, скручивается душа в желании – обладать.

В который раз ощущаю, как сжавшийся в напряжении от боли живот вновь наполняется жизнью дыхания, когда пропускаешь через себя – благодарность. Осознание того, что эта возможность, по крайней мере, была у тебя в жизни. Были минуты близости и родства. Было дыхание в унисон, рука в руке и глаза в глаза. Было тепло душ в мы. И становится неважно, прошлое это или будущее, это то ценное, что есть в твоем настоящем. Это ощущение из разряда быть. Быть, а не иметь. Не обесценивать все, что было, – из-за того, что сейчас этого нет, – страдая. А принять то, что было, как драгоценнейший дар, которому уже никому и никак не отнять из души твоей, как часть тебя, потому что это есть вечно, – и наслаждаться.

Бывает, что так скучаешь, что начинаешь до милиметра фантазировать, задействуя все свои органы чувств, что мы бы сейчас говорили друг другу, какой тембр голоса был бы, какой смех и какие интонации, как играла бы любовь на знакомом каждой клеточкой лице родного человека, как чувствовала бы запах его, как могла бы прикасаться и осязать. Триллиарды сводящих болью невозможности ощутить вновь мелочей.

Проговариваю. Выписываю. Подробно, все как есть. И в какой-то момент возникает тепло. Потому что понимаю, что это здесь – прошлое и будущее, в временной горизонтали – невозможность. Но когда так достоверно знаешь, что бы и кто сейчас кому сказал и как именно тепло разливалось бы между нами, знаешь наверняка – нет времени, это было бы. И это “было бы” настолько настоящее на уровне согласия душ на это, будь реальная возможность, что оно как “уже есть”. И неважно – реализовано в клетках нашей реальности или нет. Это есть. Любовь есть.

Бывает, что родной человек – отвергает. И говорит, что не любит. Вот не любит тебя такую, какая есть. И тогда ухая в глубину своего провалившегося в отчаянии сердца – пытаешься догнать саму себя стучащей мыслью – главное, чтобы я любила себя. Сжигающий стыд, ощущение, что ты плохая – а сможет ли кто-то полюбить меня по-настоящему – мою личность, а не свои проекции, меня с моей тенью, а не только присахаренную, сможет ли кто-то, есть ли кто-то на всей этой планете??? – кто полюбил бы меня- во всей моей уязвимости?

Съеживаешься в комочек от страха, что нет такого человека. И теряешься, теряешься, теряешься в какой-то сумасшедше-ледяной бездне ужаса. Там где нет мамы и папы с их безусловной любовью. Где они перестают быть богами, а становятся просто людьми, которые “недостаточно тебя знают”, и не могут оценить. Да и кому – на самом деле – правомерно было бы доверить оценку своей истинной ценности? Нет такого ни одного человека, потому что он,любой, всего лишь человек. А с другой стороны, как пришедший в этот мир новый человечек узнает о том, какой он? Из того, что ему сообщает мир о нем. Своим отношением к нему. Степень его нужности, ценности, здоровости, нормальности, хорошести – это транслирует окружение. Вырастая, дай бог, чтобы человек пересматривал эти послания. И сообщение всего лишь одного человека – “не люблю” – это одно частное мнение одного человека, с его судьбой и болью. Однако же…

И вот в этих размышлениях, тупо уставившись в потолок своей квартиры, ненавидя ее, себя и все что – ты, вдруг слышишь Ясную мысль, звучащую всем добром в голове твоей. Сам факт твоей жизни – говорит о ее правомерности. Сам факт, что ты есть – ты творение Бога, и Он не может тебя не любить, ведь ты и есть Он

Он не мог ошибиться, ведь Он – это совершенство Любви и мудрости, значит, и ты – добрая. И четко-четко: Я люблю Тебя.

А еще бывает, что каждый раз просыпаясь, не хочется открывать глаза и выныривать в этот мир. Даже просто уходя из него на 10 минут релаксации, погрузившись даже в самые страшные воспоминания и образы, даже на фоне очень светлой музыки – возвращаться Сюда, к вам, не хочется. И ничто не убеждает. И вдруг спрашиваешь себя – да что же это такое, ну что за фигня такая творится, что не так-то? И вдруг слышишь нежный Ее голос, Бога-Матери – Возвращайся, мир тебя очень любит. Он не сделает тебе зла. Он все время – каждый мигом заботится о тебе”. И начинаешь плакать, как ребенок, которому родитель после наказания сообщает о своей любви. Как же так? Мир, ты так больно ударил меня, так ударил, когда я, быть может, была самым жизнелюбивым человеком во всем мире. И вновь ответ – Да любил Я тебя. Каждым мигом любил. Нет необходимости защищаться и страдать. Просто верь мне. Тебя здесь очень любят.

И медитация. Нужно в одной плоскости долго-предолго держать на растяжку руки – правую вперед, левую назад. Правая – это твое будущее, левая – твое прошлое, а ты посередине. Просто есть, просто дышишь. И поначалу красиво и легко. Хотя от натяжения почти сразу ощущаешь распятие. Образы в голове помогают “раскачаться” – вот так я распята между ранами прошлого и тревогой о будущем, и в этом центре я. Просто я, старающаяся удержать это равновесие, старающаяся просто быть и дышать. Затем приходит все более тягостное напряжение. Мышцы начинают нестерпимо болеть, и ты начинаешь наблюдать за собой – что я чувствую, что я делаю, когда есть нечто, что невозможно изменить. Когда есть данность – здесь и сейчас.

Напряжение выходит слезами. Напряжение выходит трудом – начинаю дышать как на схватках, тяжело, выпуская воздух через губы. В какой-то момент я просто осознаю момент – и наслаждаюсь им, как возможностью. Просто возможностью быть. Макушку подтягиваю выше, распрямляя уже позвоночник, руки расставляю в стороны, доводя позицию до своей-идеальной. Не открываю глаз, любуюсь телесным ощущением.

Но новый приступ уже практически сводящей с ума боли мешает вообще – существовать. Вот они – мои будущее и прошлое – тяжестью отражающееся в моих руках, вызвавшее онемение в ногах – боже, как знакомо со дня смерти, Вот они – мои насильники, невыносимые, невыносимые. Но смиренно стараюсь прожить. Дышу. Дышать-то я в американских горках своей судьбы научилась. И на выдохе понимаю, что не могу не запеть. Сначала воздух выходит коротким стоном, утробным, низким, из живота, место моей живы. Я не знаю, что я сейчас такое написала, но я так чувствую зато. Мысль о том, что я могу помешать проживать то же самое – всем присутствующим в зале. Им тоже больно в их здесь и сейчас, на их кресте между прошлым и будущим. И имею ли я право – сделать то, что не делает никто, что хоть и нетелесно, но заденет всех окружающих. Но я не могу, я просто умру сейчас. И я совершаю Шаг. И я звучу. Громко, спокойно, долго, низко, из земли, из сути своей – О. ооооооооооооо. Этим О – я обволакиваю себя, ощущаю цельность свою, ощущаю в надежном коконе. Это О – это победа моя, я будто в надежной защите от прошлого и будущего, они есть, они часть меня – впереди и сзади, но я в таком тягучем, таком сильном О по центру, что мне все все равно, мне кажется, я могу так просидеть просто вечность. Я праздную. Я нашла. Я нашла выход – в здесь и сейчас, свой личный баланс, свою тщетность. 20 секунд до конца упражнения, 10 – я вроде бы должна испытывать радость, что конец, но мне просто нормально. Я уже адаптировалась. И вот все заканчивается.

Можно опустить руки, погладить затекшие части тела, размять мышцы, застывшие в напряжении. И я начинаю плакать. Я смогла! Но почему-то так плаксиво, так глубоко и пронзительно, когда все уже. Потому что я справилась с жизнью, но ощущение, что это она справилась со мной.