Опереться на голову

Опереться на голову | Океан в бутылке

Однажды я уже писала текст про «Головой-то я все понимаю, ну а толку-то». Это его брат-сестра, продолжение спустя несколько лет.

С одной стороны, клиенты часто говорят: «Откуда у меня это?» в связи с какими-то моделями поведения и реакциями, желая с этим что-то сделать. Как будто есть связка между тем, чтобы вспомнить, откуда у меня могло сформироваться то или иное, что теперь мешает мне жить, и тем, чтобы оно перестало мешать.

Последовательно разочаровываю. Глобально — совершенно неважно, откуда. Откуда — мы можем прекрасно понимать, каждый миллиметр формирования своих болезненных реакций, желаний, импульсов, но это вообще не отменяет их возникновения. Не отменяет того, что оно рулит нами, а не мы им. Желание понять откуда — это попытка проконтролировать, но оно не перестает рулить даже от понимания, к сожалению.  К огромному, горькому сожалению.

Знание «правил» — не освобождает от их нарушения.

Оптимистично шучу, а не только разочаровываю. И говорю тогда: «Где мы? К черту подробности! Кто мы?» — в том смысле, что неважно откуда та или иная фигня взялась в нас, важно то, что теперь с этим можно делать, как можно было бы помочь себе с этим справиться.

(Кстати, именно поэтому совершенно неважно помнить или не помнить события своего детства, чтобы идти в терапию).

С другой стороны, клиенты часто говорят обратное: «Головой я все понимаю, но это не отменяет того, что я все равно тут чувствую вину/страх/стыд/подставь свое». Обратное это потому, что в таком контексте понимание головой — обесценивается. Как будто, ну да, это «голова». Голова — как часть тела, а остальное-то мое тело сгорает от стыда, немеет от ужаса, сжимается от вины или ноет от злости.

Так вот настало время отдать дать ценности головы. Рискуя утомить вас в начале текста, все равно пройдусь вторым кругом по вступлению)

То есть с одной стороны, мы очень «головоориентированные», как будто бы. И это очень и весьма мешает нам в терапии, да и по жизни, что уж.  С этой стороны нам как будто важно учиться идти как раз в переживание, а не разговоры о переживании, в чувствование, а не понимание и называние чувств.

Но с другой стороны, вероятно, пройдя это, или умея это в принципе, или являясь людьми, которых напротив захватывают эмоции, «голове» как будто бы не хватает веса.

Ну да, каламбурно выражаясь, нам важно научиться опираться на эту самую голову, и тем самым — заземляться. Сейчас все поясню))

По сути — «голова» — это наша взрослая, рациональная часть. И обесценивать ее — это все равно, что ее обесценивает другой взрослый в нас, интроецированный. Простыми словами, наш родитель из детства, который сначала тысячу раз сказал «придурок» снаружи, а в тысячу первый мы щедро говорим это себе сами, оступаясь.

Именно этот родитель из детства — мог говорить «глупости» на наши мысли, обесценивая наше мнение, воспитывать те чувства, что имеют право быть, а какие тут неуместны — отвергать.  И именно он назначил нашу «голову» — ну так…  не то, на что можно опираться.

Попадает в трудные переживания — внутренний ребенок, детская часть. Это он имеет опыт стыжения, высмеивания, угроз, наказания, обвинений, отвержения и всякого такого разного, в связи с чем чувствует стыд, страх, вину или иные чувства в тех ситуациях, где нет реальной вины, или реальной угрозы.

Попадает потому, что до сих пор верит тому взрослому снаружи, что создавал этот опыт. И до тех пор, что он ему верит, этот взрослый — считается взрослым внутри нас, критическая фигура, голос, которому мы доверяем. Доверяем больше, чем себе.

Этот «себе», кстати, даже в момент ора на нас снаружи, может чувствовать себя, свою правду. Например, боль и одиночество, а не только стыд. Стыд — от слов мамы. А одиночество — той частью, которую мама не видит, а она есть. То, почему я сделал так, а не иначе.

Могу чувствовать вину, потому что обвиняют. Или страх, потому что угрожают. Но внутри, в глубине, даже в этот момент, чувствовать еще и злость. И эта злость стоит за меня. Много позже, становясь взрослыми тетями и дядями, мы называем это … «головой».

До тех пор, пока внутренний ребенок верит этому взрослому больше, чем «голове», — он остается ребенком. Взросление начинается тогда, когда ты доверяешь своей взрослой части, «голове», больше чем взрослому биологическому, воспроизводимому изнутри.
Это же и есть сепарация — когда ты опираешься на свое я больше чем на родительское, на свое мнение больше, чем на родительское, на «я сам». Когда допускаешь отличие от него. Когда выбираешь свое.
Когда смеешь допустить, что твой взрослый — взрослее, чем тот взрослый, что растил тебя фактически. Дерзаешь поверить, что прав можешь быть ты, а не он.
И в этом смысле, ребята, «голова» — это еще и все остальное наше тело, наше взрослое я. И то, что нужно делать, это начать ей больше верить. Только это не голова ж на самом деле, а глубинное _ощущение_ правды.
И когда мы отдаем свое детское доверие — нашему взрослому, который внутри, настоящий, а не интроецированный биологический снаружи вовнутрь, вот тогда — можно делать еще одну нетипичную для модной терапии штуку. (я тут шучу, если чо) — идти в разделение.
Да, мы все стремимся к цельности, а я тут сейчас с таким, играя словами. Но вот что можно делать:
Мой внутренний ребенок боится, а Я нет.
Моему внутреннему ребенку стыдно, МНЕ — нет.
Мой внутренний ребенок попал в вину, но Я не виноват.
Моя супервизор некогда сказала чудесное заклинание: «Мое тело боится, а я нет». Вот это тоже сюда. Вот про такую опору на «голову» я говорю.
И этого — достаточно. Недостаточно только веса этого.
Наращивание веса — и есть взросление. Как будто нужно отдать вес, авторитет — себе. Тому, что обесценивающе называется головой. Перенести корону с родителя — на взрослого внутри.
И тогда уже этот взрослый может становиться заботливым родителем нашему внутреннему ребенку. И он взрослеет.
И вот оно — движение к цельности.
Выжили? Сложный текст, понятный?

Похожие записи

Нет комментариев

Вы должны авторизоваться, чтобы оставить комментарий.