Три истории о развитии сексуальности у детей

Относительно Наоли Винавер я себя чувствую немножко архаично: знаете, когда есть тот, кто сказитель, а есть тот – кто записывает за ним и это идет в массы? Вот я чувствую себя такой.
Семь лет назад я записала за ней истории родов – расширяющие стереотипы, снимающие зажимы, прогревающие изнутри – http://okean-v-butylke.livejournal.com/185010.html
Они вызывали очень разную реакцию, но все больше – отклик.
Сейчас я напишу три истории еще более “эпатажные” и постараюсь сделать это максимально трепетно и бережно, как они и были переданы нам – потому что их глубина и простота огромна.
Для меня эти истории полны неиспорченности, неискаженности – чистоты, любви, нежности и красоты жизни, красоты сексуальности. О возвращении сексуальности – чистоты.
Секс и деньги – два очень чистых камертона, о которых очень много зажимов.
И сразу скажу – это об очень интимном. О чистоте сердца и помыслов. И кто скажет что-то агрессивное, загрызу на фиг сразу. Дискуссию – ок. Осуждение – бан.

ТРИ ИСТОРИИ О РАЗВИТИИ СЕКСУАЛЬНОСТИ У ДЕТЕЙ

История 1.
О папе и невинности.
Когда Наоли была маленькая, они всей семьей собирались за обеденным столом, у папы было его особенное место – во главе стола, а Наоли любила занимать разные местечки относительно него и мамы – в зависимости оттого, к кому в тот раз хотела бы быть ближе.
И вот часто, папа уже после еды, клал свои огромные руки на стол, и продолжал разговаривать с другими взрослыми, пока Наоли тихонечко вкладывала ему в кулак свой пальчик. Он мог даже не поворачивать в ее сторону голову, мог даже не прерывать разговора, и вообще никак не отвлекаться от того, чем он был занят, но он всегда крепко сжимал ее палец в кулаке – в ответ. И она знала – папа с ней, и это был ритуал их близости, очень значимый для нее.
Но был у них с папой и еще один так называемый ритуал.
Как-то папа пришел с работы, и пошел в туалет пописать, а Наоли попросилась с ним: можно ли посмотреть?
Ну, она маленькая совсем была, и ей было ужасно интересно, как это из такой штуки длинной под напором вырывается струя, и она образовывала совершенно восхитительную пену в унитазе. И Наоли любовалась этим, любовалась, а потом в следующий раз решилась попросить папу … подержать его пенис во время того, как он писает.
Она хотела знать: как это – управлять струей, как это – ощущать ее напор – в руках. Как это – вообще – быть мужчиной, с членом. Она как бы хотела примерить это на себя. В общем, ей было ооочень интересно!
И папа пустил. И вот так они ходили писать. Она спрашивала – папа разрешал – и она держала его пенис во время мочеиспускания.
Они так ходили писать… до 11ти лет Наоли.
Однажды в очередной такой раз папа сказал ей: да, конечно, Наоли, можно. Только это будет последний раз.
Наоли очень хорошо запомнила и первый раз – полный восторга, удивления и новизны, и последний – полный нежности и близости.

И она очень благодарна своему папе.
Потому что это история для нее о том, как глубоко папа верил в ее чистоту и невинность. Он как бы транслировал ей это своим доверием, несмотря на все социальные стереотипы на этот счет и мнения со стороны.

Эта история могла бы быть про инцест, имей кто-то в их семье подобный опыт.
Но это не было инцестом. Потому что, как сказала Наоли, важно ориентироваться очень-очень тонко на чистоту своих намерений, на чистоту своего сердца. И тогда такие истории возможны и прекрасны.

История 2.
“Папа, еще!” или о том, как не прививать стыд от наслаждения.

В общем, у Наоли три ребенка: два сына и дочь.
И вот когда дочка была совсем маленькая, годик плюс-минус что-то там, муж менял ей как обычно подгузник после ванны и смазывал кремиком вульву, там были какие-то опрелости. Ну, то есть это совершенно обычное какое-то дело, они всегда это по очереди делали – то она, то он, вот в тот раз – он.
Ну, и он так по-мужски это грубовато делал. наотмашь, пальцем – раз-два, раз-два… и вдруг дочка стала говорить “Еще!”, также ритмично – “Еще, папа!”
Муж посмотрел на нее дичайшими глазами затравленного зверя. Как бы спрашивая в первую очередь совета у нее, что ему делать-то теперь дальше.
Им и без слов и обсуждений было понятно, что речь здесь идет об откровенном сексуальном возбуждении, конечно.
И действительно не так просто было понять, что делать – а реагировать надо сейчас.
Ну, Наоли сказала ему – Ты проведи еще пару-тройку раз – и хватит.

О чем эта история?
О том, что если бы они сразу, как только услышали дочкины “еще”, прекратили бы свои действия, и замотали ее в пеленки, они бы оборвали ее на потоке – возбуждения и наслаждения, создав зажим. Давая ей опыт – отвержения в первом порыве – желания. Опыт резкой оборванности и стыда. Неприемлемости быть такой.
И как важно быть очень внимательным к таким деталям, давать принятие, из них и складывается сексуальность.

История 3.
Праздник первого секса.
Однажды утром ее с сестрой разбудили, сказав, что сегодня произошло одно важное событие, и им нужно кое-то услышать. Поднимайтесь-ка, мол, скорее наверх в спальню – там вам брат расскажет.
Когда они пришли, в комнате был брат, ее сестра, мама, папа, (не удивлюсь, если еще кто-то типа двоюродной сестры) и она, Наоли.
И им сказали, что у брата сегодня ночью был первый секс и он сейчас поделиться с ними, как это.
И они задавали ему свои вопросы, а брат был такой счастливый и наполненный, и впечатленный.
Наоли сказала, он был такой взбудораженный, кажется, что он еще оставил свою девушку в постели в соседней комнате, когда побежал делиться своими впечатлениями)

В его рассказе не было вообще никаких интимных подробностей. Наоли только запомнила, что он рассказывал о том, как они начали ласкать друг другу кисти рук, и как постепенно это перешло в возбуждение и близость.
И ей это было очень интересно – вот как это – секс – а начинается просто с ласки рук.

Но самое главное для Наоли в этом опыте было то, что она с самого детства получила представление о сексе – как о чем-то очень радостном и прекрасном, настолько, что это можно праздновать.

Как уже понятно, – сказала после этих историй Наоли, – в их семье очень свободно и открыто относились к теме секса.
Тем не менее, ее первый сексуальный опыт был только .. в 20 лет. И он был прекрасен, конечно.
Хе… а вот сестра ее лишилась девственности – в 12 лет.
И это – тоже было прекрасно.
Ее первый мужчина был лучший друг ее брата – он был несколько старше ее, ему было 16. И там были хорошие, чистые отношения.
И она также потом делилась в семье своими впечатлениями, как они там с фонариком долго и муторно искали что куда вставлять 🙂…

А когда я просила Наоли на предмет ее мнения о сексе при детях, до какого возраста, она чувствует, это приемлемо? – она ответила,
что нужно чувствовать сердцем – когда за вами начнут наблюдать))) когда станет некомфортно, когда начнете зажиматься – вот тогда и не нужно. И что, конечно, это очень индивидуально.

Мне нравится – когда о сексе говорят через чистое сердце, радость, открытость и как о благословении.

Люблю тебя, Наоли.
И твои истории.